Философия науки

Философско-социологические концепции претерпевают определенные модификации в зависимости от изменения исто­рических условий, в которых они продолжают свой относи­тельно самостоятельный путь, и субъективно-личностных качеств мыслителей, принимающих участие в их разработке. Это в равной степени относится и к диалектико-материалистиче­ской философии. Принцип историзма в этой связи является важнейшей методологической основой для понимания слож­ного и противоречивого процесса развития как в философ­ской, так и естественнонаучной теории.

Развитие диалектико-материалистической философии, конкретизация отдельных ее положений, их адаптация к на­циональным условиям разных стран осуществлялись на ру­беже XIX-XX вв. А. Бебелем, П. Лафаргом, А. Лабриолой, В. И. Лениным, И. Мерингом, Г. В. Плехановым и др. Каждый из них внес ту или иную лепту как в распространение марк­систского учения, так и в разработку отдельных его проблем с учетом новых требований естественнонаучного и обществен­ного характера.

В России одним из первых марксистов-философов был Пле­ханов. Его теоретические труды по истории философии, социо­логии, эстетике („Очерки по истории материализма", „К воп­росу о развитии монистического взгляда на историю", „К воп­росу о роли личности в истории", „История русской обществен­ной мысли" и др.) оставили заметный след в эволюции диалектико-материалистического учения.

Значительный вклад в разработку проблем социальной философии, познания, практики, материалистической диалек­тики в духе марксизма внес Ленин („Материализм и эмпирио­критицизм", „Философские тетради", „Исторические судьбы учения Карла Маркса", „Государство и революция" и др.). Противоречивость его суждений по ряду вопросов, ситуацийность оценок некоторых социальных явлений, избыточная резкость критики взглядов своих идейных противников соче­тались с умением использовать диалектико-материалистический метод для решения конкретных экономических, полити­ческих и управленческих задач.

Уделив большое внимание проблемам социальной филосо­фии, что органически было связано с революционной ситуаци­ей в России, Ленин, к сожалению, во многом воспринял более „поздний" этап развития марксистской теории. А именно в этот период приобрели определяющее значение такие понятия, как „диктатура пролетариата", „разрушение старого общест­ва", „уничтожение частной собственности", „машина классо­вого подавления", „революционное насилие" и др. Философия приобретала откровенно политизированный характер, с ярко выраженной ориентацией на насилие как „повивальную бабку истории".

Ленин и его сподвижники, используя революционную ситуацию, стреми­лись провести в жизнь левокоммунистические установки, принципы радикализ­ма и военного коммунизма. Если у Энгельса в позднее время появилось теоре­тическое положение об исключительности государственной собственности при социализме, то у Ленина - о капиталистической монополии как ближайшей предпосылке нового строя. Идеологизация и политизация философии, особенно ее социальной концепции, стали совершившимся фактом.

После смерти Ленина, которая существенным образом по­влияла на всю обстановку в России, диалектико-материалистическая философия постепенно стала утрачивать свою цель­ность и методологическую значимость. Ее многочисленные представители были втянуты в дискуссию, которая способст­вовала их дифференциации на противостоящие друг другу группы: „механистов" и „диалектиков". Первую из них воз­главляли Л. И. Аксельрод и К. А. Тимирязев, „диалектиков" -последователь Г. В. Плеханова А. М. Деборин. Дискуссия преж­де всего касалась методологического статуса марксистской философии и ее отношения к естественным наукам. „Механис­ты" утверждали, что не может существовать обособленной сферы философствования. „Диалектики", напротив, склоня­лись к тому, что философия обладает самостоятельным статусом и имеет свое собственное содержание.

„Механисты", растворяя философские принципы в общих выводах естественных наук, по существу, отказывались от методологической основы анализа достижений естествознания „Диалектики", обращаясь к идеалистическому диалектическому методу Гегеля, также не могли дать правильного осмысления развития естественных наук на рубеже XIX-XX вв.

„Механисты" демонстрировали негативное отношение к теоретической физике XX в., особенно к теории относительности А. Эйнштейна. Один из лидеров этой школы К. А. Тимирязев обвинил всю физику и ее представителей в идеализме, поскольку они заменили наглядные модели абстрактно-мате­матическими построениями. Математизация физики рассматривалась как чуждый ее природе процесс. К идеалистам, а сле­довательно, врагам марксизма, он причислял таких выдающихся ученых, как П. П. Лазарев, В. И. Вернадский, Л. С. Берг и др. В последующие годы с усилением авторитарной власти и идеологической ортодоксии ученые оказались в очень труд­ном положении.

„Диалектики" не занимали столь непримиримой позиции по отношению к естественным наукам, однако они также были далеки от плодотворного философского обобщения их резуль­татов. Их основные усилия были направлены на то, чтобы осовременить гегелевскую диалектику.

Полемика, которая развернулась в 20-е гг. между „меха­нистами" и „диалектиками", охватила и белорусских философов. На рубеже 20-30-х гг. развертывается движение за „диалектизацию" науки и философии. Центрами такого движения стали философские кафедры Белгосуниверситета, Коммунис­тического университета, Ипбелкульта (с 1929 г. - АН БССР). Здесь находились основные кадры обществоведов, среди ко­торых следует выделить Б. Э. Быховского, С. Я. Вольфсона, Г. М. Выдру, В. М. Игнатовского, С. 3. Кацзнбогена, В. И. Пиче-ту, В. А. Сербента. В 1922 г. был выпущен первый в стране учебник С. Я. Вольфсона „Диалектический материализм", ко­торый переиздавался 7 раз.

В последующем многие участники философских дискус­сий были репрессированы. Сталин и его окружение считали дискуссии непозволительными в условиях господства марк­сизма-ленинизма, установив политический и идеологический диктат.

В основе диктата имеется совокупность причин, объективных и субъектив­ных факторов. Один из них - это канонизация марксизма, догматизация его принципов, монополизация „творческого развития" одним лицом, группой лиц или анонимным коллективным автором (компартия, ее пленумы, съезды). Пос­ле узурпации власти Сталиным последний стал единственным и непогрешимым толкователем марксизма-ленинизма, его „корифеем". Все богатство содержа­ния, по существу, было сведено к классовости и партийности, а диалектико-материалистическая философия приобрела уродливый, схематизированный вид. Сталин писал, что марксизм как наука может сохраниться, развиваться и обога­щаться на основе нового опыта классовой борьбы пролетариата. Отсюда делался вывод о ее обострении в процессе строительства социализма со всеми вытекаю­щими отсюда последствиями.

Деление философии на материализм и идеализм в этот пе­риод приобрело гипертрофированный характер, а борьба про­тив идеализма была возведена в ранг государственной полити­ки во всех сферах общественной жизни, в том числе и в науке.

Возможностей для проявления самостоятельности фило­софского мышления не существовало. Творческие дискуссии по актуальным философским и естественнонаучным пробле­мам были редкостью, а если и проводились, то различного ро­да абсурдные ярлыки типа „меньшевиствующий идеализм" и политические оценки стали основным методом подхода к инакомыслящим авторам и их научным работам.

Во время „организованного упрощения" культуры (по ха­рактеристике пролеткультовцев), в том числе и философии, наблюдается последовательное свертывание диалога между философами-марксистами и представителями других философ­ских направлений. Так, в 1922г. стали применяться репрес­сивные меры по отношению к инакомыслящим, которые в последующем приобрели гигантские масштабы, охватив почти все слои населения. Из страны была выслана большая группа творческой и научной интеллигенции (161 человек), среди ко­торых были такие философы, как Н. А. Бердяев, Н. О. Лосский, С. Л. Франк, С. Н. Булгаков, П. А. Сорокин и др. Начались го­нения и на известных деятелей белорусской культуры, таких как Я. Ю. Лесик, С. М. Некрашевич, В. В. Ластовский, А. И. Цвикевич и др., в наследии которых имеется немало привлека­тельных идей, концепций, суждений. Во взглядах многих представителей русского религиозного идеализма того перио­да тоже содержались глубокие и плодотворные идеи, которые и в настоящее время не утратили своей актуальности.

Расправившись с идеализмом и его представителями, „культовая философия" стала безраздельно господствовать в обществе, которое шло по пути формирования тоталитарной системы, административно-командного метода. Официальные философы сталинского времени Б. Митин, П. Юдин, М. Каммари и другие стали главными интерпретаторами марксистской идеологии. С их помощью работы Сталина были возведены в ранг высшего образца творческого марксизма. Особенно это проявилось после выхода в 1938 г. очерка Сталина „О диалек­тическом и историческом материализме", который вошел в „Краткий курс истории ВКП(б)". В нем диалектика как метод излагалась в отрыве от материализма, все содержание филосо­фии было сведено к нескольким чертам, которые рассматри­вались в отрыве друг от друга.

Односторонность, примитивизм, раболепство стали доми­нирующими во всех последующих работах данного периода, посвященных развитию естественных и общественных наук. Все те, кто так или иначе противостоял официальной филосо­фии, стремился к самостоятельности суждений и выводов, бы­ли расстреляны или умерщвлены в ГУЛАГе (Н. А. Карев, И. К. Луппол, Я. Э. Стен, С. Ю. Сенковский, Г. Г. Шпет, П. А. Флоренский и многие другие). Массовые репрессии охва­тили многих представителей интеллигенции Белоруссии.

Как известно, философия, независимо от разнообразия школ и течений, не может развиваться без анализа и обобще­ния естественнонаучных и технических знаний. Отношение философии к естествознанию и технике в различные историче­ские периоды менялось. Оно характеризовалось доброжела­тельностью и враждебностью, творческим сотрудничеством и его полным отрицанием. В условиях культа личности отноше­ния между философией и естествознанием отличаются чрезвы­чайной сложностью и противоречивостью, а иногда и враждеб­ностью. Навязываемая догматизированная философская императивность вызывала протест со стороны многих естествоис­пытателей, мешала проявлению свободы творчества, культивировала конформизм. Достаточно сослаться на судьбы генетики и кибернетики, физики и химии и т. д.

Все то новое, что не отвечало философским догматам сталинского образца, объявлялось псевдонаукой. В редакционной статье журнала „Естествознание и марксизм" (1930 г.) утверждалось, что „философия, естественные и математи­ческие науки так же партийные, как и науки экономические или исторические". При таком подходе к естествознанию, который противоречил диалектико-материалистической философии, оно оказалось полностью идеологизированным и политизированным.

По своему содержанию диалектико-материалистическая философия не содержит чего-либо негативного по отношению к естествознанию и технике, однако в условиях тоталитаризма, различного рода культов и культиков она превращалась в политизированное средство подчинения всей духовной жизни общества заранее установленным правилам, стереотипам и догмам. Получалось, что не философские принципы должны сообразовываться с происходящими изменениями во внешнем мире и соответственно менять свою форму и содержание, а все эти изменения подверстывались под якобы незыблемость принципов, раз и навсегда данных.

Диалектико-материалистическая философия, несмотря на сложные условия (начиная с 1917г. до настоящего времени), в основном сохранила свое методологическое значение, при­обрела немало плодотворных идей в работах известных совет­ских ученых; общественников и естественников, историков философии, этиков и эстетиков (П. Копнин, И. Фролов, М. Ов­сянников, П. Н. Дубинин, Б. Кедров и др.).

В Белоруссии за продолжительный период сформировался большой отряд философов-специалистов, которые разрабаты­вают современную теорию познания, различные аспекты диа­лектики, философские вопросы естествознания и техники, ис­торию белорусской общественно-политической мысли, социо­логии и культуры.

Не обратить внимание на это обстоятельство нельзя. Это означало бы пренебрежение к развитию духовной националь­ной культуры, составной частью которой является философия. Никакой тоталитаризм не может полностью парализовать жи­вую мысль; другое дело, что он препятствовал ей проявиться <во всем многообразии и полноте.

Купчин Н. С. Идеи материализма и диалектики в трудах естествоиспыта­телей Белоруссии. Мн., 1972; Очерки истории философской и социологической мысли Белоруссии. Мн., 1973; Шалькевич В'. Ф. Философская мысль в Белорус­сии. Мн., 1976; Майхрович А. С. Белорусские революционные демократы. Мн., 1977; Мохнач Н. Н. Общественно-политическая и эстетическая мысль Белоруссии начала XX в. Мн., 1985; и др.

Диалектико-материалистическую философию не следует рассматривать как истину в последней инстанции. Ее жизне­способность, научный характер и теоретико-методологическая значимость во многом зависят от степени самообновления, от уровня самокритики, от способности к восприятию всего но­вого, что рождается в духовной жизни общества, практиче­ской деятельности людей, в современной научно-технической революции.