Философия науки

Греческое слово «история»  означает рассказ о прошлом, о том, что действительно было, это движение общества во времени. Что представляет история человечества в своем развертывании: повторение определённых циклов (цивилизаций, культур и т.п.) или смену прогрессивных ступеней (формаций, стадий роста и т.д.), единый поток или ряд отдельных одновременных потоков? Греки воспринимали мир эстетически, как завершённый Космос с его гармонией и цикличностью. Везде они видели круговорот: касается ли это Космоса или жизни человека. Христианская философия истории преодолела античную идею круговорота, в центре внимания которой находятся не природные процессы, а определённым образом понятая человеческая история – история спасения. Структурируя историческое время последовательностью уникальных событий христианство сформировало представление о линейной направленности и необратимости истории, выявило конец и начало мировой истории, сформулировало христианско-эсхатологическое понимание истории, заложило основы трактовки истории как единого в своей сущности всемирно-исторического процесса. В этом плане христианская философия истории органично связана с провиденциализмом, согласно которому миром правит Божественное провидение. В эпоху Возрождения и Просвещения концепциям провиденциализма противопоставляют рациональные нелинейные объяснения исторических фактов. На место Божественного провидения ставятся понятие естественного закона истории и понятие прогресса. Историческое развитие всех народов подчиняется, по Жан Батисто Вико, единому закону. Все народы проходят одинаковые стадии развития: первобытное варварство, феодализм, эпоха городов, юридических законов и разума (век цивилизации). По завершении этого цикла развитие возобновляется и проходит те же стадии и в той же последовательности, но на более высоком уровне. Сторонником прогресса был и Маркс. В середине 19-начале 20 ст. была разработана концепция общественного прогресса как последовательной смены формаций. Историю создаёт сам человек, занятый удовлетворением своих материальных потребностей. Для него критерием поступательного развития общества является уровень производительности общественного труда. Прогресс производительности труда и средств производства приводит к революциям, смене одних общественно-экономических формаций другими (первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую формации). В 20 в. концепция линейного развития общества подверглась уничтожающей критике и широкое распространение получили идеи нелинейного цивилизационного пути развития общества, вылившиеся в концепцию многообразия цивилизаций (Данилевский «Россия и Европа», Шпенглер «Закат Европы»). Единство всемирно-исторического процесса Шпенглер предлагает заменить историей как возникновением, расцветом и гибелью многочисленных неповторимых культур. Каждой культуре отведён определённый лимит  времени от зарождения до упадка – примерно тысяча лет, после чего, исчерпывая свои внутренние творческие возможности, мертвеет и переходит в фазу цивилизации, для которой характерно господство техники, политики, иррелигиозность и массовость культуры. По Тойнби движущей силой развития цивилизаций была диалектика вызова — ответа. Удачный ответ рождает «локальную цивилизацию». Пока элита, управляющая развитием циви­лизации, способна давать удов­летворительные ответы цивили­зация укреплялась и процветала. Как только элита оказывается  бес­сильной перед очередным вызовом, цивилизация исчезает бесследно; сопротивляясь упадку, она порождает «универ­сальное государство» и «универсальную цер­ковь». Первое исчезало с гибелью цивилиза­ции, тогда как вторая становилась своеобраз­ной «куколкой»-наследницей, способствую­щей появлению новой цивилизации. Все сказанное не умаляет глубокого тео­ретического содержания ни одной из концепций. Неверно было бы категорически противопоставлять нелинейный цивилизационный путь развития человече­ства (греки, Вико, Гётте, Данилевский, Шпенглер, Тойнби, Сорокин) линейному формационному (христианство, Гердер, Гегель, Маркс), ибо оба эти подхода ко всемирной истории не столько отрицают, сколько дополняют друг друга.