Напишем:


✔ Реферат от 200 руб., от 4 часов
✔ Контрольную от 200 руб., от 4 часов
✔ Курсовую от 500 руб., от 1 дня
✔ Решим задачу от 20 руб., от 4 часов
✔ Дипломную работу от 3000 руб., от 3-х дней
✔ Другие виды работ по договоренности.

Узнать стоимость!

Не интересно!

 

Философия науки

доступно

  • Increase font size
  • Default font size
  • Decrease font size

Русская философия ХIХ века

Любые студенческие работы по приятным ценам. Постоянным клиентам - скидки! Оставьте заявку и мы ответим Вам по стоимости работ в течении 30 минут!

Начало XIX в. - это период, связанный с формированием самосознания русской нации и, как следствие этого, оформлением первых оригинальных философских течений России: западников и славянофилов. Различие между ними - прежде всего по вопросу о путях исторического развития России: западники видели будущее России в следовании Западной Европе, высоко оценивали деятельность Петра I; славянофилы, напротив, обвиняли Петра в нарушении органического развития России, которая обладает культурным своеобразием; отечественная культура требует особого пути развития и создания православной философии. Различия есть и по вопросам онтологии и теории познания, но в 30-40-е годы расхождение еще не было глубоким.

Непосредственным поводом к полемике и оформлению направлений стали «Философические письма» П.Я. Чаадаева (1793-1856), в которых поставлен вопрос о месте России в истории. Чаадаев – религиозный мыслитель, считавший, что история направляется Божественным провидением. Руководящая роль католической церкви соответствует провидению, Западная Европа достигла больших успехов в осуществлении христианских начал. Чаадаев в этом отношении – западник. Россия – ни динамичный Запад, ни малоподвижный Восток, она как бы выпала из всемирной истории, провидение ее оставило. Россия существует как бы для того, чтобы преподнести миру какой-то серьезный урок. В дальнейшем Чаадаев изменяет свою оценку исторической роли России, но им была сформулирована первая оригинальная тема русской философии.

Проблема места России в истории находится также  в центре внимания славянофилов (И.В. Киреевского, А. С. Хомякова, К.С. Аксакова, Ю. Ф. Самарина).

И.В. Киреевский (1806 – 1856) творчески синтезировал идеи патристики и западной философии Нового времени (прежде всего Шеллинга). Особое внимание он уделяет вопросу об отличии духовной культуры («просвещения») России от Запада. Киреевский отмечает следующие различия: культура Запада унаследовала от Рима индивидуализм и рационализм, отсюда преобладание там эгоизма и рассудочного познания. Результат рационализма – анализ, «самовластвующий рассудок – эта логическая деятельность, отрешенная от всех других познавательных способностей». На Руси, напротив, сохранились общинная собственность, союз государства и церкви, «живое и цельное зрение ума». Нужно развивать начала православной культуры и противопоставить их «разлагающемуся» Западу.

Односторонний характер западной культуры критиковал также А.С. Хомяков (1804 – 1860), – религиозный философ, богослов и поэт. Соединяя православие и философию, Хомяков пришел к мысли, что истинное познание недоступно отдельному рассудку, оторвавшемуся от веры и церкви. Такое знание ущербно и неполно. Только «знание живое», основанное на Вере и Любви, может открыть истину. Хомяков был последовательным противником рационализма. Основу его теории познания составляет принцип «соборности». Соборность – есть особый вид коллективизма. Это церковный коллективизм. С ним как духовным единством связан интерес Хомякова к общине как социальной общности. Мыслитель защищал духовную свободу личности, на которую не должно покушаться государство, его идеал – «республика в области духа». Позднее славянофильство эволюционирует в направлении национализма и политического консерватизма.

Среди западников выделяются два направления: либеральное (В.Д. Кавелин, Б.Н. Чичерин) и революционно-демократическое (В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, Д.И. Писарев, Н.А. Добролюбов). Мыслители революционно-демократического направления связывали западническую ориентацию с идеей революционного преобразования общества. На формирование их философских воззрений оказывали влияние Шеллинг, Гегель и Фейербах. В.Г. Белинский (1811–1848) использовал диалектику Гегеля для критики самодержавия и церкви. В то же время он критикует Гегеля за недооценку значения личности: «…судьба субъекта, индивидуума, личности важнее судеб всего мира…».

Крупнейший философ революционно-демократического направления – А.И. Герцен (1812 – 1870). В «Письмах об изучении природы» он первым в отечественной философии применил диалектику Гегеля к толкованию природы. Позднее он отошел от учения Гегеля. Постепенно нарастает его скептицизм. Разочаровавшись в цивилизации Запада после революции 1848 года, Герцен начал сомневаться в разумности истории, подчеркивал алогизм исторического процесса, роль случайности и личности в истории. Одновременно усилился его интерес к специфике национального пути развития России, к роли общины в переходе к социализму.

Н.Г. Чернышевский (1828 – 1889) стремился сформировать целостное материалистическое понимание природы и общества. Основываясь на учении Фейербаха, Чернышевский разрабатывал антропологический принцип в философии, соединял его с материализмом в естествознании. В связи с этим он подчеркивал особую роль химических процессов как основы единства природы. Чернышевский применял к исследованию общественных процессов диалектику Гегеля (идею триады), а также результаты своих исследований в области политической экономии. Однако целостная материалистическая теория общества не была им создана. Определенный интерес представляет его эстетическая теория («Прекрасное есть жизнь»).

В дальнейшем традицию революционно-демократической мысли в России продолжают представители народничества, чьи лидеры П.Л. Лавров и Н.К. Михайловский находились под влиянием «первого» позитивизма. В целом в 60– 80-е годы ХIХ века отмечается преобладание позитивизма и естественнонаучного материализма (И.М. Сеченов, И.И. Мечников). Новое дыхание обретает религиозно-философская мысль.

Идеи славянофилов, в первую очередь, Киреевского и Хо­мякова содержали предпосылки теории культурно-исторических типов, разработанной Николаем Яковлевичем Данилевским (1822-1885), известным ученым-практи­ком (он был специалистом в области климатологии и ихтиоло­гии), автором знаменитого трактата «Россия и Европа» (1871). Однако он уже отчасти отклонился от классического славя­нофильства. Его не устраивало то, что в нем только провозгла­шалась национальная идея, но не обсуждалась проблема «са­мобытного национального развития». Первые славянофилы, на его взгляд, во многом поступали так же, как и осуждаемые ими западники: они попросту перенимали логику германской философии, перенося осуществление общечеловеческой задачи с ев­ропейской почвы на славянскую. В действительности же, по мнению мыслителя, все совершается иначе: каждое племя, каж­дый народ преследует сугубо эгоистические цели, опираясь на собственные внутренние силы и способности. У одних народов их больше, у других меньше. И те народы, которые в каком-то отношении превосходят остальных, создают особые культурно-исторические типы, или цивилизации, представляющие собой воплощение их духовной сущности. Пока что известны только десять таких самобытных цивилизаций: 1) египетская, 2) китай­ская, 3) халдейская, или древнесемитическая, 4) индийская, 5) иранская, 6) еврейская, 7) греческая, 8) римская, 9) новосемити­ческая, или аравийская, 10) германо-романская, или европейс­кая. Остальные же народы не были столь удачливы: они либо действовали в качестве так называемых «бичей Божьих», разру­шителей «дряхлых» цивилизаций (таковы гунны, монголы, тур­ки), либо составляли «этнографический материал» для других культурно-исторических типов (как, например, финны). Само­бытность цивилизаций означает, что начала, лежащие в народе одного культурно-исторического типа, могут быть искажены, уничтожены, но не могут быть заменены другими началами, при­надлежащими народу иного культурно-исторического типа. Самое большее – это можно усвоить выводы и методы положи­тельных наук, технические приемы и усовершенствования ис­кусств и промышленности; «все же остальное, в особенности все, относящееся до познания человека и общества, а тем более практического применения этого познавания, вовсе не может быть предметом заимствования».

Формулируя общие законы развития самобытных цивили­заций, Данилевский исходил из того, что все они представляют собой осуществление определенной формы культурного твор­чества — научного, правового, религиозного или художествен­ного. Поэтому первый закон гласил: для возникновения цивили­зации необходимо, чтобы народ обладал соответствующими «духовными задатками» и пользовался политической свободой. Далее выдвигались законы функционирования цивилизаций: 1) Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа; 2) Полнота и богатство куль­турно-исторического типа зависит от разнообразия входящих в него этнографических элементов, «когда они, не будучи погло­щены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств»; 3) Период роста цивилизации всегда неопределенно продолжи­тельнее периода цветения и плодоношения, после которого она истощает свои жизненные силы и больше не возобновляется.

По схеме Данилевского, Запад, создавший последнюю ис­торическую цивилизацию, уже пережил «апогей своего цивилизационного величия», и на очереди теперь – возвышение сла­вянства, образование самобытной славянской цивилизации. «...Славянство, - писал он, - есть термин одного порядка с эллинизмом, латинством, европеизмом, - такой же культурно-исторический тип, по отношению к которому Россия, Чехия, Сербия, Болгария должны бы иметь тот же смысл, какой имеют Франция, Англия, Германия, Испания по отношению к Европе, - какой имели Афины, Спарта, Фивы по отношению к Греции». Особенностью славянского культурно-исторического типа дол­жна стать «четырехосновность», т.е. «синтез всех сторон куль­турной деятельности», которые до сих пор «разрабатывались его предшественниками на историческом поприще в отдельнос­ти или в весьма не полном соединении».

Славянофильство, однако, было обречено на кризис. Во второй половине столетия славянские народы постепенно начинают переориентироваться на великие державы Европы, а не на ослабленную Россию, реформы Александра II  во многом меняют типологию самого русского общества. В качестве методологии немецкую классику сменяет более или менее позитивистски окрашенное естествознание. В этих условиях на смену славянофильству приходит русофильство, или русский национализм, первым теоретиком которого стал К.Н. Леонтьев (1831 — 1891). Сам он предпочитал называть свое учение «рус­ским византизмом», последовательно развив его в целой серии работ, таких как «Византизм и славянство» (1875), «Русские, греки и юго-славяне. Опыт национальной психологии» (1878) «Письма о восточных делах» (1882—1883) и др. В них он откры­то выступил против идеи «односторонне славянского» назначе­ния России, признания ее авангардом всеславянства. По этой причине Леонтьев политику «православного духа» предпочитал политике «славян­ской плоти». Другими словами, он откровенно становился на позиции религиозно-национального консерватизма.

Историческое развитие Леонтьев описывал с помощью сформулиро­ванного им всеобщего триадического закона. В соответствии с этим законом, все в мире пребывает лишь в пределах данной формы, не переходя ни в какое иное состояние: нечто либо только существует, либо не существует. Именно деспотизм фор­мы, выражающей внутреннюю идею материи, приводит к воз­никновению явления, которое совершает постепенное восхож­дение от простейшего к сложнейшему, возвышается до обособ­ления. Высшая точка развития оказыва­ется одновременно высшей степенью индивидуализации явле­ния, воплощением высшей цветущей сложности. Все же после­дующее зависит от крепости и устойчивости формы. Явление живет и сохраняется, пока сильны узы естественного деспотиз­ма формы. Но как только форма перестает сдерживать разбега­ющуюся материю, процесс развития тотчас переходит на ста­дию разложения и гибели. Исчезновению явления предшеству­ют такие специфические моменты, как упрощение составных частей, уменьшение числа признаков, ослабление их единства и силы. Словом, происходит своего рода растворение индивидуальности, явление как бы достигает «неорганической нирваны», уходит в небытие. Таким образом, развитие представляет собой триединый процесс: 1)пер­воначальной простоты, 2) цветущей сложности и 3) вторичного смесительного упрощения, — в равной мере охватывающий при­родные и социальные закономерности.

По триадической схеме развивается и государство: сперва совершается обособление свойственной ему политической фор­мы, затем наступает период наибольшей сложности и высшего единства, а после происходит падение государства, которое выражается расстройством этой формы, слиянием ее с окружа­ющим. Долговечность государства не превышает 1000 или мо­жет быть 1200 с небольшим лет. У каждого народа своя особая государственная форма. Она вырабатывается не вдруг и не со­знательно, и даже долгое время может оставаться непонятой. На начальной стадии, как правило, преобладает аристократичес­кая форма; на стадии цветущей сложности упрочивается наклон­ность к единовластию (хотя бы в виде сильного президентства, временной диктатуры, единоличной демагогии или тирании, как у эллинов в их цветущем периоде), а к старости и к смерти воцаряется демократическое, эгалитарное и либеральное нача­ло. Отсюда следовало, что формула сильного государства — это диктатура, жесткая централизация, слабого же и умираю­щего государства — уравнение, демократизация жизни и ума.

На этом основании Леонтьев выступал с программой социально-политического «подмораживания» страны, выступая, в частности, даже против широкого распространения образования.

Критика современной им культуры и общества, религиозно-философские искания характерны для творчества великих русских писателей Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого. В центре размышлений Ф.М.Достоевского (1821 – 1881) находится человек, его противоречивая сущность. Бытие человека – это, прежде всего, нравственное бытие личности, бытие выбора между добром и злом. Свобода выбора понимается в христианском смысле. Человек, в сущности, свободен, но эта свобода может привести к самообожествлению и произволу («пожить по своей глупой воле»). Подлинная свобода связана с Богом, со слиянием с ним через любовь («Будешь любить всякую вещь и тайну постигнешь в вещах»). Отказ от свободы в пользу «хлеба» порождает рабство и пустоту. Достоевский – критик социалистического утопизма. Он противопоставляет социализму мирное объединение высших слоев общества с «почвой», русским народом («почвенничество»). Его христианская антропология предвосхищает идеи экзистенциализма и персонализма в отечественной и зарубежной философии.

Л.Н. Толстой (1828 –1910) выступает как критик культуры, призывает к «опрощению». В своей «Исповеди» он описывает духовный кризис, охватившее его чувство бессмысленности жизни. Не найдя смысла в науке, рациональном знании, Толстой обращается к вере. Выступая как религиозный реформатор, он выходит за рамки христианской традиции. Личность растворяется в общем начале (жизни, разуме). Религию, как и другие формы культуры и знания, он подчиняет морали. Ядро этической системы – непротивление злу насилием. Моральная проповедь Толстого оказала заметное влияние на развитие отечественной культуры.

Своего наивысшего развития русская философская мысль достигает во второй половине XIX – нач. XX века, когда появились предпосылки для образования философских систем. Одна из первых и наиболее значительных систем представлена философией В.С. Соловьева.

Владимир Сергеевич Соловьев (1853 – 1900) – крупнейший русский философ, систематизировавший в своем учении результаты предшествующего развития отечественной философии. Основные работы – «Критика отвлеченных начал»(1880), «Чтения о богочеловечестве» (1878-1881), «Оправдание добра»(1897). Он впервые в русской философской традиции создал самостоятельную теософскую систему, основанную на идеях христианства и немецкого диалектического идеализма. Его непосредственные предшественники в отечественной философии – славянофилы.

В творческой деятельности Соловьева важное место занимает проект воссоединения церквей, попытки его осуществления. Философ видит в мире противостояние двух соблазнов: соблазн Запада – «безбожный человек», соблазн Востока – «бесчеловечное божество». Призвание России – это «призвание религиозное в высшем смысле этого слова». Оно состоит в объединении церквей. Соловьев предлагает проект всемирной теократии, в которой главенствующую роль играла бы католическая церковь (теократия – политическая система, основанная на правящей роли церкви). Проявляя симпатии к католицизму, Соловьев призывал к национальному самоотречению во имя общечеловеческой задачи, занимая, таким образом, особое место в историческом споре славянофилов и западников. В последние годы жизни он разочаровался в своей теократической утопии, им овладевают мысли о конце истории. («Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории» (1900)).

Соловьев возрождает философию всеединства, которая уходит своими корнями в философию досократиков, в древнегреческие культы. Это особый вид религиозной философии, в центре которой учение об Абсолюте как «всеединстве». Абсолют, в отличие от христианского Бога-Творца, является основой становления мира, связан с миром. Он порождает «другое» - мир, чтобы проявить себя в нем. Но мир – это несовершенное бытие.  Природе присуща рознь, стремление к самоутверждению отдельного бытия. В то же время природа не отличается принципиально от Бога, это только иная комбинация  элементов, менее совершенная: «Природа (в своем противоположении Божеству) может быть только другим положением или перестановкой элементов, пребывающих субстанционально в мире божественном». Реальный мир возникает в результате утраты каждым отдельным существом непосредственной связи с Богом. Изначальное единство нарушается. Оно проявляется только через человечество, в котором сохраняется «вечная душа мира». Человечество, таким образом, это богочеловечество.

Учение о богочеловечестве, об особой роли человека – важная составная часть философии «всеединства». В философии Соловьева важную роль играет понятие «душа мира», берущее начало в философии Платона и неоплатонизме. Мир, отпав от Бога, распался на множество враждующих элементов. Его спасает от разрушения «мировая душа», она «сущий субъект  тварного бытия». Эта «душа», в силу своей связи с Богом, стремится восстановить утраченное единство. Вся эволюция мира – это стремление «души» преодолеть хаос и воссоединить мир,  несовершенный и совершенный. Философ в ряде работ отождествляет «мировую душу» и «Софию», которая у него то «небесное существо» , то «душа мира». Торжество Софии (Божественной премудрости) означает восстановление всеединства. Но понимание Софии у Соловьева мистично. Вместе с тем его учение о Софии открывает традицию софиологии в русской религиозной философии.

Подчеркивая всемирную миссию человека, Соловьев, однако растворяет личность во всеобщности человечества. Первичная реальность есть человечество, а не отдельное лицо? человечество есть существо, становящееся абсолютным через всеобщий прогресс. Его интересует тема «человечества в целом», называемом «всеединой личностью». В человечестве как целом – «душа мира», оно софийно, а потому выступает как посредник между абсолютным бытием Бога и абсолютным бытием космоса. Усилием человечества (через одухотворение человека, развитие сознания, усвоение божественного начала) восстанавливается утраченное всеединство. В этом смысл исторического процесса. Учению Соловьева присущ эволюционно-исторический взгляд на бытие. Для восстановления всеединства важно зарождение единства между полами. Любовь – важнейшая движущая сила развития.

Восстановление всеединства – это торжество добра. Соловьев верит в положительную силу добра. Зло – лишь недостаток добра. В конце жизни мыслитель приходит к мысли о более глубоких основаниях зла в мире. Он также подчеркивает важную роль красоты в процессе восстановления всеединства. Искусство должно продолжать художественное дело, начатое природой. Философ утверждает положительный идеал единства истины, добра и красоты.

Идея «всеединства» имеет свой гносеологический аспект. Соловьев развивает предложенную славянофилами концепцию «цельного знания», предполагающую единство знания и веры. Вера «соединяет нас внутренне с предметом познания, проникает в него». Она делает возможным и рациональное, и опытное познание. Соловьев подчеркивает значение интеллектуальной интуиции как первичной формы цельного знания. «Всеединство» не постижимо только средствами научного познания. Философия – это целостное размышление о мире, соединяющее теоретическое познание и практику нравственной жизни. Основу «истинной философии» Соловьев видит в мистицизме. Учение о познании В.Соловьева предполагает интеграцию различных видов познания в единое целое.

Философия В.Соловьева, его творчество как поэта-символиста способствовали возрождению интереса к религиозно-философской мысли в России. Учение русского мыслителя начинает традицию философии всеединства  в России, среди представителей которой Сергей и Евгений Трубецкие, С.Н. Булгаков, Л.П. Карсавин, П.А. Флоренский. Значительна роль Соловьева и в становлении феномена русского космизма.

Возрожденная Соловьевым философия всеединства имеет длительную историческую традицию. Ее создавали некоторые средневековые философы, Н. Кузанский. Для отечественной философии всеединства характерны: сближение Бога и Мира и тяготение к пантеизму, стремление соединить религию, науку и мораль в учении о Софии (софиология).

 

 

Яндекс.Метрика