Философия науки

Ценности – это специфические социальные характеристики объектов, выявляющие их положительное значение для человека и общества. Две точки зрения на роль ценностей и норм в научном познании. Галилей, Ньютон придерживались точки зрения, что естественнонаучное познание должно быть строго объективным, независимым от субъекта познания. Оно должно исключать ценностные аспекты (характерно для классической и неклассической науки). Но ущербность позиции, утверждающей ценностную нейтральность науки, с особой остротой обнаруживается тогда, когда плоды научного прогресса несут людям зло (например, создание оружия массового уничтожения, применение генно-модифицированных веществ, растущее загрязнение воздуха, воды, почв, истощение природных ресурсов и т.п.). Наука не может быть свободна от ценностных аспектов, ибо она как социальный институт включена в систему экономических, социально-политических, духовных отношений, существующих в конкретном историческом типе общества. Наука, идущая рука об руку с гуманистической нравственностью, оборачивается великим благом для всех живущих, в то время как наука, равнодушная к последствиям собственных деяний, однозначно оборачивается разрушением и злом. Высшей ценностью для общественной личности является идеал (социально-политический, нравственный и т.п.)  Идеалы в науке – это образцы, стандарты научного объяснения, описания, доказательства.   Социальные нормы представляют собой исторически обусловленные правила, т.е. требования, предъявляемые обществом к поведению личности.

Природа ценностей и их роль в социально-гуманитарном познании

В современной науке активность социально-исторического субъекта по­знания, опирающегося на объективные законы действительности, ста­новится решающим фактором и главным условием получения объектив­но истинного знания. Все более осознается «присутствие человека» в традиционных формах и методах научного познания. Осознана «теоре­тическая нагруженность» фактов, его конкретно-исторический харак­тер; выясняются функции философских категорий и принципов, миро­воззрения в целом в выдвижении, выборе, обосновании гипотез и теорий; обнаружены аксиологические, ценностные аспекты в становле­нии и функционировании научных методов. Не только через воздейст­вие социальных институтов, политику капиталовложений и государственной поддержки науки, но и через систему ценностных ориентации самих ученых — на микроуровне — осуществляется социокультурная и историческая обусловленность научного познания. Система идеалов, методологических и коммуникативных норм и правил научно-познава­тельной деятельности, способа видения и парадигм, мировоззренческих и этических ценностей с необходимостью влияют на характер и резуль­таты научной деятельности исследователя. Особо следует отметить роль нравственного фактора как средства эффективного воздействия на доб­росовестность и честность исследователя. Методология науки смыкает­ся здесь не только с социальной психологией, но и с этикой, определен­ные принципы которой также могут выполнять регулятивные функции в научном познании, т.е. обрести методологическую значимость.

Правомерность такого понимания роли нравственных ценностей обоснована в своем классическом виде кантовской постановкой пробле­мы как диалектики, взаимозависимости теоретического и практического разума. По Канту, теоретический (научный) разум направлен на познание «мира сущего», практический (нравственное сознание) разум обращен к «миру должного» — нормам, правилам, ценностям. В этом мире господст­вуют нравственный закон, абсолютные свобода и справедливость, стрем­ление человека к добру. Принципиальная новизна состояла в том, что практическому разуму, т.е. моральному (ценностному) сознанию, была отведена особая — ведущая роль в человеческой деятельности, одновре­менно по-новому определены место и роль теоретического разума, выяс­нены и обоснованы его пределы и сфера действия. «Опасные возможнос­ти» теоретического разума проявляются, в частности, в том, что он обладает необоснованными претензиями решать все человеческие про­блемы, во всех сферах бытия, тогда как в действительности вне его воз­можностей остается сфера должного — чувства долга и самопожертвова­ния, любви, прекрасного. Теоретический разум, владея воображением, логическими и конструктивными возможностями, может создавать ил­люзорные миры и выдавать их за реально существующие1. Именно прак­тическое, нравственное сознание устанавливает моральные запреты на определенные формы и направления интеллектуальной активности, от­вергает использование субъектом — ученым или организатором — теоре­тического разума как «инструмента» в любой сфере деятельности. Наше время показывает, что это может быть сделано в узко корыстных и анти­гуманных целях, например, при разрушении экологии природы и челове­ка, в экспериментах на людях, разработке способов их уничтожения и др.

Итак, ученый как носитель теоретического разума должен иметь «мо­ральный образ мысли в борьбе», обладать критической самооценкой и вы­соким чувством долга и гуманистическими убеждениями. Наряду с важной социальной функцией морального сознания как «сущностного закона бы­тия» Кант, по сути дела, поставил проблему методологической роли нравст­венного сознания в познании и когнитивной деятельности вообще, сделав «моральный закон в нас» условием сохранения интеллектуальной честнос­ти. Таким образом, в фундаменте познавательной деятельности лежит диа­лектическое (по Канту) соотношение теоретического и практического разу­ма, или — в современной интерпретации — диалектика когнитивного и ценностного, их взаимопроникновение, органическое слияние. Введя по­нятия «предпосылочного знания», регулятивных функций, «максимы чис­того разума», априорных основоположений, выражающих идею активнос­ти субъекта, а также эстетической способности суждения, Кант вплотную подходит к проблеме ценностных, мировоззренческих предпосылок, осно­ваний, идеалов и норм, выявлению их фундаментального методологичес­кого значения наряду с эмпирическим знанием в становлении теории.

Учение о ценностях, или аксиология в применении к научному знанию, фундаментально разрабатывалось немецким философом Г. Риккертом, теория ценностей которого включает ряд моментов, значимых для пони­мания ценностей в науках о культуре и историческом знании. Философ ис­ходит из того, что ценности — это «самостоятельное царство», соответст­венно мир состоит не из субъектов и объектов, но из действительности, как изначальной целостности человеческой жизни, и ценностей. Признание самостоятельного мира ценностей — это метафорически выраженное стремление понять, утвердить объективную (внесубъектную) природу цен­ностей, способ выражения его независимости от обыденной оценивающей деятельности субъекта, зависящей, в частности, от воспитания, вкуса, при­вычек, доступности информации и других факторов. Ценности — это фе­номены, сущность которых состоит в значимости, а не в фактичности; они явлены в культуре, ее благах, где осела, откристаллизовалась множествен­ность ценностей. Соответственно философия как теория ценностей ис­ходным пунктом должна иметь не оценивающего индивидуального субъ­екта, но действительные объекты — многообразие ценностей в культуре. Выявляется особая роль исторической науки, изучающей процесс крис­таллизации ценностей в благах культуры, и, лишь исследуя исторический материал, философия сможет подойти к миру ценностей. Одна из главных процедур философского постижения ценностей — извлечение их из куль­туры, но это возможно лишь при одновременном их истолковании, интер­претации. По Риккерту, различаются три сферы: действительность, ценно­сти и смыслы соответственно, и три различных метода их постижения: объяснение,  понимание и истолкование  (интерпретация). Благодаря принципу ценности возможно отличить культурные процессы от явлений природы с точки зрения их научного рассмотрения. Соответственно выде­ленный Риккертом и его сторонниками исторически-индивидуализирующий метод может быть назван методом отнесения к ценности в противоположность генерализирующему (обобщающему) методу естествознания, уставливающему закономерные связи, но игнорирующему культурные ценности и отнесение к ним своих объектов.

 Известный немецкий ис­торик, социолог и экономист М. Вебер (1864—1920) исследовал проблему ценностей также непосредственно на уровне научного знания, разли­чая естественные и социально-гуманитарные науки и их способы решения проблемы «свободы науки от ценностей». Существуют различ­ные возможности ценностного соотнесения объекта, при этом отноше­ние к соотнесенному с ценностью объекту не обязательно должно быть положительным. Если в качестве объектов интерпретации будут, напри­мер, «Капитал» К. Маркса, «Фауст» И. Гёте, Сикстинская капелла Рафа­эля, «Исповедь» Ж.Ж. Руссо, то общий формальный элемент такой ин­терпретации  —  смысл будет состоять в том,  чтобы открыть нам возможные точки зрения и направленность оценок2. Если интерпрета­ция следует нормам мышления, принятым в какой-либо доктрине, то это вынуждает принимать определенную оценку в качестве единственно «научно» допустимой в подобной интерпретации, как, например, в «Ка­питале» Маркса. Ценностный анализ, рассматривая объекты, относит их к ценности, независимой от какого бы то ни было чисто историчес­кого, причинного значения, находящейся, следовательно, за пределами исторического. Это различие предстает как различие ценностной и при­чинной интерпретации, требующее помнить, что объект этой идеальной ценности исторически обусловлен, что множество нюансов и выраже­ний мысли окажутся непонятными, если нам не известны общие усло­вия: общественная среда, исторический период, состояние проблемы — все то, что имеет причинное значение для текстов или научного труда. Вебер рассматривал также соотношение проблемы ценностей с проти­воположной ей проблемой «свободы от оценочных суждений», в частности в эмпирических науках, которая, собственно, проблемой ценности не явля­ется. В отличие от Риккерта, полагающего самостоятельное «царство цен­ностей», Вебер считал, что выражение «отнесение к ценностям» является «не чем иным, как философским истолкованием того специфического на­учного интереса, который господствует при отборе и формировании объек­та эмпирического исследования. ...Даже чисто эмпирическому научному исследованию направление указывают культурные, следовательно ценност­ные, интересы»1. Итак, по Веберу, отнесение к ценностям — это методоло­гический прием, который не влияет напрямую на субъективно-практичес­кие оценки, однако выполняет регулятивные и предпосылочные функции. В целом Вебер не считал науки свободными от ценностей и не пред­полагал полное исключение ценностных высказываний из познания. Вместе с тем он настаивал, что социальные науки и науки о культуре, так же как и естественные, имеют свои устойчивые объективные характери­стики, но здесь разнообразные, неповторяющиеся явления «подводят­ся» не под закон, а под «идеальный тип», позволяющий иным способом зафиксировать общее и необходимое в этих науках.

Сегодня под ценностями понимают не только «мир должного», нрав­ственные и эстетические идеалы, но и любые феномены сознания и даже объекты из «мира сущего», имеющие ту или иную мировоззренчески-нор­мативную значимость для субъекта и общества в целом. Существенное расширение и углубление аксиологической проблематики в целом про­изошло также благодаря признанию того, что различные когнитивные и методологические формы — истина, метод, теория, факт, принципы объ­ективности, обоснованности, доказательности и др. — сами получили не только когнитивный, но и ценностный статус. Таким образом, возникла необходимость различать две группы ценностей, функционирующих в научном познании: первая — социокультурные, мировоззренческие цен­ности, обусловленные социальной и культурно-исторической природой науки и научных сообществ, самих исследователей; вторая — когнитивно-методологические ценности, выполняющие регулятивные функции, оп­ределяющие выбор теорий и методов, способы выдвижения, обоснования и проверки гипотез, оценивающие основания интерпретаций, эмпириче­скую и информативную значимость данных и т.п. Обе группы находятся в сложных отношениях, иногда взаимоисключающих друг друга, как, на­пример, в случае отношения к истине. С одной стороны, содержание ис­тинного знания не должно зависеть от чьих бы то ни было интересов, цен­ностей и предпочтений, в частности социально-политических или идеологических, оно должно быть объективно нейтральным; с другой — получение и выражение истинного знания имеют культурно-историчес­кие, философско-мировоззренческие и концептуальные предпосылки, содержащие ценностно-оценочные элементы. Сами научные истины — фактическое знание, законы науки, например физики или экономики, — являются ценностью как для науки, так и для культуры, общества в целом. Поэтому соотношение всех этих факторов должно быть представлено не в виде иерархии уровней от эмпирии к теории, но как переплетение равно­правных составляющих — аксиологии, методологии и фактуальных ут­верждений, необходимых для построения и обоснования теории1.